Vokse til seg selv

Каримов грозно стоял во главе стола. Кулаками он упирался в столешницу, словно собирался сделать важный прыжок; сузив, без того узкие глаза, он смотрел в бездну возможностей. На нем был черный костюм, свежая белоснежная рубашка и темный, в чуть заметную полоску, галстук. Последним прибыл Резо Давидович — поздоровался и придвигаясь к столу, громко шаркнул стулом по паркету. Академик вышел из комы и медленно оглядел собравшуюся орду.

— Я потомок Чингисхана. Кхм… Прошлым летом я сидел в библиотеке Самарканда — изучал и переводил древние тексты великого Чингисхана. Я проследил всю его родословную и обнаружил, что в моем роду есть прямой потомок Чингисхана. Это значит, что во мне течет кровь великого завоевателя, — он покосился на Элину. Как там новенькая рекламистка, увлечена?

— Элина Петровна, Вы записываете?

— Не хочу отвлекаться — у меня хорошая память. Я потом запишу. Раньше на собраниях Элина всё записывала, но в заметки никогда не заглядывала. — Человека, который слушает и ничего не записывает, — говорил Фанис, подозревают в великой остроте ума. Чтобы люди считали тебя умным — главное слушать и молчать.

— Нет ничего не возможного, продолжил потомок. — Он шел со своими людьми и покорял себе страны — одну за другой. Да он был воином-завоевателем, но ещё он установил порядок и даже покончил с религиозными распрями. Правильно я говорю? Историю все я надеюсь знают. Один человек! — Вдумайтесь! Смог дать людям то, что сотни правителей не могли. Он был обыкновенный человек, как вы, как я, со своими тараканами. Я возможно даже хуже вас, но это не важно. А важно, что он верил! Верил, что он может прийти к цели. Да, все мы делаем ошибки, но мы верим, бросаем костыли и идём.

— Да, ладно! — кто-то скажет, — да он никто, он родился в ауле, из обычной нищей семьи.

Вдруг потомок утих. Достал белый носовой платок, протер лысину и оглядел шелковый купол своего шатра. Хорошая ткань. Дорогая. Потомок отпустил потолок — вернулся к рукам, нежно расправил платок и убрал обратно в карман.

— А вы знаете, что все гении рождаются в провинциях, а признание получают в столицах? У богатых с самого начала есть всё — им не о чем мечтать, а у людей из аулов нет ничего, но! — они умеют мечтать — и эти мечты гоняют их вперед.

— Я уже сейчас могу с гордостью смотреть на карту усеянную флажками, в местах где работают мои школы, но этого мало. Понимаете? Мой предок… мой дух, моя воля — хочет большего. Этого, — обводит руками шатёр — свой пуп земли, — для меня недостаточно.

Отара сидела смирно и не дёргалась. Элина отодвигала ногтём кутикулы и в полк Чингисхана записываться не собиралась. Интересно, как он умудряется всегда выглядеть с иголочки. Белоснежная рубашка, похоже, прямиком из химчистки. Фрак идеально сидит на нём, ни единой перхотинки. Кто же, интересно, за ним ухаживает? Не поверю, что он сам так умеет. Наверное, у него есть горничная, прислуга или жена. Его настоящая жена живет в Ташкенте, значит, прислуга или секретарша. А волосики жирные… Не любит наш Академик душ по утрам принимать — не любит. И как это народ умудряется не уснуть? Лица у всех такие распахнутые. Им реально интересно весь этот бред слушать?

— Я хочу, чтобы на карте мира не осталось ни единого места без флажка с логотипом моей Академии. И вы все сейчас смотрите на меня и думаете, что я шучу. А я не шучу! И вот что я вам скажу — что так и будет. И только идиот скажет, что я этого хочу и я этого добьюсь. Нет. Этого хочет великий Дух! И как ученый я вам скажу — Бог есть!

Представляю, если бы однажды Клыков такую речь произнёс… Психушку бы ему друзья-коллеги быстро обеспечили… Что он несёт? Всё бы отдала, что бы сейчас поспать. Нужно потереть ямку под носом — Людмила говорит, что это помогает справиться с сонливостью. Вроде никто не смотрит. Нет тереть не вариант — все поймут, они этот приём точно знают, — тогда хотя бы подавлю, может сработает. Господи, что он несет — какие, блядь, Чингисханы? Он хоть сам-то в это верит? Мы должны визуализировать, как его власть распространяется на всю планету — дурдом! Людмиле я визуализировала миллион, а тут нужно представить, как он планету своим логотипом покрывает — да этот логотип ещё создать надо. А у меня пока лишь его зачаточные наброски и куча немыслимых слоганов. «От Самарканда до Нью-Йорка…», «Академия Человека на страже здоровья планеты», «Каримов исцеляет мир», «Армия целителей Каримова»… И эта корона — в логотипе должна быть корона! Кроме глобуса с короной на северном полюсе я ничего придумать не смогла. Бля, бля, бля!

— А теперь все свободны, мне нужно побыть одному. Он громко отодвинул стул и скрылся за коричневой дверью с просьбой “Не входить”. Элина в ту дверь однажды всё-таки вошла — приятная комнатка — коричневая: ковёр, два кресла, диван-кушетка из того же гарнитура неорококо, деревянный столик, маленькая горка с винными и коньячными бокалами, чайная посуда и… больше ничего там нет.

После каждого подобного сборища Элина часа два стряхивала с себя морок — пытаясь превратиться в бодрого и умелого дизайнера, которого нанимал Каримов. Просто делай свою работу, Лина. Хотя какая это работа? — бег по кругу. Две недели она пытается сдвинуться с места, а телега как стояла на месте, так и стоит.

День прошёл суетливо и бесполезно: ходили с Людмилой в подземку за слойками; два раза пили чай; поменяла даты на старой афише и отнесла секретарше файл (даже шрифт не разрешили поменять). Людмила куда-то убегала на пол дня.

В семь часов Каримов зашёл прогнать рекламистку домой и уселся на свой синий стул. Рекламистка только сосредоточилась на работе, как уже пора уходить.

— Не выключай, я ещё поработаю, — нетерпеливо вставил Каримов.

— Что вы на этом компьютере делаете?

— Немного развлекаюсь, так сказать. Я у Вас ничего не трону, так что не волнуйтесь.

— Мирзабай Ибрагимович, может не надо про Чингисхана? История про потомка конечно интересная. Я тут в интернете про него почитала… Про Чингисхана… Согласна, что кроме завоеваний он много чего хорошего для своего народа сделал, но если мы начнём этим именем размахивать, у людей может сложиться о Вас воинственный образ, ведь не все хорошо историю знают. И может пока остановиться на Москве, а потом уже мир… завоевывать, — концовка у Элины получилась не убедительной и совсем съехала на нет.

Мирзабай промолчал, оттолкнулся ногой от пола и поехал к Ракете — Потомок в советах не нуждался и на Москве останавливаться не собирался. Потомку весь мир подавай — и рекламистку впридачу.